Огонь под её отрешенным взглядом порывисто скользнул к прохладным пальцам в отчаянном предсмертном желании укусить их напоследок. Жгучее касание пробудило её, резко встряхнув рукой, Маша заставила пламя угаснуть. Глянув на часы, она нахмурилась и затянулась сигаретой. Медленно выдыхая дым, она несколько секунд рассматривала розовеющий на пальце ожог, потом лизнула его и решительно разблокировала телефон.
«Ты готов?» — напечатать сообщение удалось не с первого раза, пальцы подрагивали и промахивались мимо букв снова и снова. Отправив сообщение, Маша тут же вышла из сети, но через пару секунд вернулась, убедиться, что галочки поменяли цвет на голубой, и осталась ждать ответа. Мучиться не пришлось, почти сразу на экране возникли слова, — «Да! спущусь через 10 минут».
— «Ок», ответив, она почувствовала неприятную слабость, видимо, сказывалось отсутствие завтрака и нервное напряжение. Несколько последних месяцев они переписывались и созванивались почти каждый день, и она перебрала сотни вариантов того, как будет выглядеть их встреча, но опыт подсказывал, что это произойдет всё равно как-то иначе. Эта неизвестность скручивала внутренности и легкой нервной тошнотой подступала к горлу.
Прислонившись в поисках опоры к устало-пыльной после долгой зимы стене, она курила неподалеку от отеля, отсчитывая минуты, чтобы не прийти слишком рано. Десять минут — две уже прошли, две минуты, чтобы дойти, значит нужно подождать еще шесть. Шесть минут — это две сигареты с перерывами на мысли. Пожалуй, слишком много, стоит притормозить. Думать совсем не хотелось, поэтому она притворилась зеркалом, пуская в сознание только фрагменты пейзажа и вторгающихся туда людей. Мерно шагая — желтая краска кое-где облупилась, обнажая сероватую мякоть стены — она прошла путь до угла гостиницы и вернулась обратно. Вот я и перехитрила время — четыре минуты долой. Маша удовлетворенно подумала, что времени осталось всего на одну неполную сигарету, которую она не успеет докурить и сможет спрятаться за дымным выдохом, который сгладит острые контуры момента встречи.
Прикурив на ходу, она почти побежала, резко замедлив шаг перед входом в отель. Неуверенно покружив на месте в поисках стратегически выверенной позиции, она в конце концов замерла чуть спиной к стеклянным раздвижным дверям, словно собираясь убежать, на самом же деле, чтобы не сразу его увидеть. Искоса наблюдая за дверью, она внутренним взором тщательно проверяла непринужденность своей позы: правая нога чуть в сторону, остроносый красный мысок изящно вытянут, рука с сигаретой плавно парит перед лицом, спина прямая, но расслабленная, голова откинулась чуть назад, позволяя переменчивому майскому солнцу дать лицу теплых красок. Идеально.
— Хей, привет! — он подошел стремительно и как всегда чуть сутулясь. Она сразу увидела его боковым зрением, но не показала виду, давая себе ещё несколько мгновений до.
— Привет, Гавриэль! Как я рада тебя видеть! — Они обнялись как старые знакомые легко и чуть отстраненно. Маша подумала, что он оказался неожиданно высоким, хотя память настойчиво делала его ниже, — Как долетел?
— Машка… дай посмотреть на тебя, — он сделал шаг назад, жмурясь на солнце и улыбаясь, — красавица! Тоже очень рад, хорошо, но невыносимо долго! Я голодный жутко, мы идем есть? Куда? Как ты? — Гавриэль сыпал вопросами, давая ей возможность распробовать его голос на слух и решить, что вживую он звучит иначе, глубже, волнительнее, чем по видеосвязи.
— Тихо-тихо, не шуми, сейчас мы будем есть, с тобой невозможно говорить, когда ты голоден. Здесь буквально за углом симпатичный ресторан, — конечно, она подготовилась.
Они шли, иногда случайно касаясь друг друга, болтая о перелете, погоде, обо всех незначительных, но необходимых в начале вещах. Маша прятала улыбку, замечая, как каждый его взгляд украдкой, по изощренной траектории так или иначе приходит к ней. Он тоже проводит ревизию фантазии и реальности. Интересно, радует ли его результат? Беспокоясь об этом, не зная, чем занять руки, волнующиеся от его близости, она запустила их в сумку, наверное, в поисках телефона, который всегда выручает в таких ситуациях.
— Ай, чёрт! — Маша резко дернула руку из сумочки и с недоумением увидела на подушечке указательного пальца пунцовую каплю.
— Хей, что случилось? — при виде крови он нахмурился.
— Укололась обо что-то, — сказав это, это непринужденно слизнула глянцевую горошину и оставила палец во рту, легонько его посасывая.
— Господи, что там у тебя? Вы, женщины пугаете меня, чего, да, нельзя найти в женской сумке? — она улыбнулась его удивленно-утвердительному «да», которое он всегда забавно вставлял в самые неожиданные части фразы, когда нервничал.
— Гавриэль, тебе уже за сорок, пора бы перестать бояться. В каждой женской сумке найдется то, обо что можно порезаться — она достала канцелярский нож и убрала торчащий кончик лезвия, — между прочим, он нам сегодня пригодится, мог бы похвалить мою предусмотрительность.